24 Июля 2020
«Начальницей веры» и «корнем православия» в Русской земле издревле называли святую равноапостольную Ольгу. Мы не знаем точно, когда и где появилась она на свет. Матерью Ольги является плесковская княгиня Людмила, дочь князя Вадимира (Вадима Храброго) и правнучка Гостомысла. А Ольга — праправнучка князя Гостомысла. В год 889-й родилась в Плескове у Олега Вещего от княгини Людмилы дочь Олёна и наречена Пребраной, очень красива эта девица, как и мать ее Людмила, и живет в Выбутовой деревне, около Плескова, в имении матери; а отец её Олег назвал дочь свою Хельгой, потому что она дочь Хельга, а на Руси она зовется Ольгой, или Олёной. До года 903-го жила в Плескове, в княжеском имении, с матерью своей Людмилой. В 903-м же году великий князь Олег привез дочь Ольгу в Киев и выдал её замуж за своего племянника Ингвара, который назван на Руси Игорем, и было Ольге 14 лет. (По материалам Будинского изборника)
Летопись говорит, что Олег привёл Игорю жену из самого Пскова. Составитель одного из ольгиных житий, сам псковитянин, замечает, что “Ольга родися в Плесковской стране , ввеси зовомыя Выбуто, отца имеаше неверна сущи, такожъ и матерь некрещену отъ языка варяжска и от рода не княжеска, не вельможеска <…> О имени же отца и матери писание нигде не изъяви…”. Маловероятно, что в начале IX в. варяг в тех местах мог быть обыкновенным крестьянином. Да и незачем было варяжскому конунгу Игорю брать себе жену из простых поселянок.
Ольга была редкостно красива, умна, смела и целомудренна. Её наблюдательность и широкий кругозор должны были необычайно развиться в обществе заморских гостей, от которых можно было услышать захватывающие дух рассказы о разных народах, обычаях и верах. Уже тогда юная Ольга должна была услышать имя Бога христиан, столь непохожего на привычных скандинавских и славянских богов.
Молодой князь Игорь, забредший во время охоты в псковские леса, захотел переправиться на другой берег реки Великой и, уже сидя в лодке, обнаружил, что перевозчик — необычайно красивая девушка. Вскоре Игорь прислал сватов. В 903 г. он устроил брак князя с пленительной псковитянкой. Ольга скорее всего не была ни первой, ни единственной женой Игоря, однако почти сразу же стала самой любимой. Так что “име же Игорь потом ины жены, но Ольгу, мудрости ее ради, паче иных чтяше”. К её советам Игорь, несомненно, прислушивался.
В 941 г. Игорь собрал мощную армию и двинулся на Константинополь. Разоряя все на своем пути, русы дошли почти до византийской столицы. Отдохнув год, в 943 г., Игорь, подстрекаемый своим сыном, решил попытать счастья ещё раз. Дойдя до Дуная, Игорь остановился и принял предложение греческих послов о мире. Почти сразу же по заключении договора дружинники втянули Игоря в новую авантюру: ободрать как липку племя древлян. Древляне во главе со своим князем Малом обеспечили безрассудному князю ужасный конец: где-то в лесах под Искоростенем его разорвали надвое берёзами, не удостоив даже приличных похорон. Ольга и Святослав в это время были в Киеве.
Самой загадочной страницей жизни св. Ольги являются сказания о жестокой мести древлянам! По славянским верованиям загробная судьба человека зависела от его статуса в момент смерти и от пышности похорон. Кому, как не любимой Игорем Ольге, было почтить память покойного мужа! И Ольга со всей истовостью правоверной язычницы сделала всё от нее зависящее, чтобы отдать мужу последний долг. В своей мести она не только наказала бунтовщиков, но и последовательно воспроизвела все части похоронного ритуала.

Посланники Мала, 20 лучших древлянских мужей, отправились свататься к Ольге. Приём у Ольги превзошел все ожидания: “Ныне же идите в свою ладью и ложитесь в ладью с гордостью, а утром я пошлю за вами, вы же говорите: не едем на конях, ни идем пешком, но понесите нас в ладье; и вознесут вас в ладье”. Послы восприняли это как обычную часть обряда сватовства. Ладья была традиционной погребальной принадлежностью и славян, и скандинавов. Так и произошло на следующее утро: принесши послов на Ольгин двор, киевляне сбросили их в глубокую могилу. “И, склонившись к яме, спросила их Ольга: “Хороша ли вам честь?” Они же ответили: “Горше нам Игоревой смерти”. И повелела засыпать их живыми; и засыпали их”. Некоторые летописи добавляют, что послов в яме сожгли.
После Ольга прислала древлянам требование отправить в Киев ещё лучших мужей в качестве сватов. Когда следующая группа древлянских аристократов прибыла, княгиня предложила им сходить в баню. Выглядело это как обыкновенное проявление заботы о гостях. У славян же было в обычае истапливать баню для покой-ника и ставить воду для омовения. Когда древляне вошли в баню, с ними и поступили как с покойниками: заперли и сожгли.
Третья Ольгина хитрость была сформулирована так: “Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю тризну по своем муже”. На вопрос, где послан-ные за нею в Киев мужи, Ольга отговорилась: “Идут следом”. После надгробного плача был насыпан курган и начался пир, на котором древляне упились. И тут Ольгина дружина обрушила на беспечных древлян вместо ритуальных ударов мечами — самые настоящие. “И иссекли их пять тысяч. А Ольга вернулась в Киев и собрала войско на оставшихся”.
Карательные войска под предводительством Святослава обрушились на древлянскую землю. В первом же сражении бунтовщики были смяты натиском киевской дружины. На побежденных древлян была возложена тяжёлая дань.
Вернувшись с сознанием исполненного долга, Ольга, должно быть, чувствовала себя единоличной власти-тельницей Руси. Однако рвавшиеся к власти воины-язычники из окружения Святослава люто ненавидели влиятельную княгиню, горячую сторонницу мира с Византией. И вот гордой дочери варягов, столь хитроумно исполнившей славянский поминальный ритуал, напомнили, что жена, как верная рабыня, должна последовать в загробный мир вслед за мужем.
Ум, сердце, воля к жизни — всё существо княгини протестовало против бессмысленного конца. Ольге неод-нократно приходилось слышать речи и иудеев-хазар, и магометан-арабов. Постоянно общалась княгиня и с киевскими христианами, которые говорили, что в загробном мире положение человека определяется не богатством и знатностью, не пышностью похорон и числом жертв, а добрыми делами. Убийц, лжецов и предателей, если они не покаются, ждут на том свете страшные мучения. Есть в христианстве и ещё нечто, что окончательно подтолкнуло Ольгу к решению креститься: христианский закон запрещает самоубийство, мысли о котором решительно противилась её душа. Нужно было ехать в Царьград, чтобы, крестившись там, получить поддержку не только киевских христиан, но и Византии. Только так Ольга могла спасти свою душу, сохранить жизнь и вернуть власть.
Летопись называет императора, крестившего Ольгу, Константином, сыном Леоновым (Константином VII Порфирогенетом, — Багрянородным), а датой крещения 955 г. Есть версия и о том, что Ольга “при константинопольском императоре Романе крещена в Константинополе” в 944 году. Летом или осенью св. Ольга прибыла в Константинополь ко двору императора Романа Лакапина. Просьба о крещении и предложение союза чрезвычайно обрадовали императора. Но еще более привлекательной показалась вдовому императору перспектива женитьбы на архонтиссе русов, необычайно умной и красивой. Вместо сильных и опасных соперников Византии русы превратились бы в мирных граждан имперской окраины.
Ольга прекрасно понимала, какую угрозу для Руси представляет неожиданная симпатия императора. Однако она не могла прямо отказать. Княгиня нашла неожиданный и остроумный выход. “Она же, поразмыслив, ответила царю: “Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам, — иначе не крещусь”. Император согласился, забыв о церковном запрете на брак между крестным отцом и крестницей.
Вскоре в Святой Софии Константинопольской император Роман и его сын патриарх Феофилакт совершили крещение Ольги с наречением имени Елена, в честь матери Константина Великого. Внимая наставлениям Патриарха о молитве, посте, воздержании и соблюдении церковного устава, она особенно близко к сердцу приняла требование щедрой милостыни. Именно с Ольги начинается столь характерная для русского христианства традиция сочетания рачительного государственного управления с широко поставленной благотворительностью. И в этой области дело, начатое св. Ольгой, было подхвачено и доведено до небывалого размаха св. Владимиром.

Однако политические интересы тоже не забывались. Для Руси, которая, по упованию св. Ольги, должна была вскоре стать христианской, необходимо было обеспечить достойное место в христианском мире. Император был сильно разочарован, узнав, что княгине удалось его провести и брак между ними невозможен, но стремления установить с Русью тесный союз у него не убавилось.
Обрадованная таким необычайным успехом, сильно повысившим её шансы в борьбе за киевский престол, св. Ольга отправилась на прощальную беседу с Патриархом. Ободренная им, княгиня вернулась в Киев, где ей предстояла нелегкая борьба с язычниками за власть и за судьбу христианства на Руси.
Мы не знаем, как произошел политический переворот в Киеве. Видимо, дипломатичной Ольге удалось убедить сына, что наживать себе врагов в лице императора и всех киевских христиан небезопасно. Святослав предпочел уступить. Ольге же Бог отпустил ещё четверть века, из которых 15 лет она была единоличной властительницей Киева.
На княгиню сразу же обрушились государственные заботы, которые она искусно совмещала со служением Благой Вести. Ольга объезжает всю Русь, устанавливая “уроки и погосты” — размеры и места сбора дани, попутно укрепляя свою власть в отдаленных местностях. Использовать для крещения Руси силу Ольга не пыталась.
Все лето 945 г. Ольга провела под Искоростенем, воюя с вновь взбунтовавшимися древлянами. Туда-то, должно быть, и прибыли послы из Византии с сообщением, что 16 декабря 944 г. Роман был свергнут и отправлен в ссылку собственными сыновьями. К власти вскоре вернулся оттесненный на задний план еще в 20-х годах Константин Багрянородный. В случае смены власти в одной из союзных стран византийские дипломатические порядки требовали перезаключения договоров. Ольга решила воспользоваться этой возможностью, чтобы вновь отправиться в Константинополь и разрешить волновавшие её вопросы лично с императором.
На этот раз, помимо создания на Руси самостоятельной церковной организации, Ольга мечтала об укреплении своего международного авторитета. В её планы входило женить сына на византийской царевне. Брак с порфироносной царевной сразу поднял бы престиж русского государя, а строптивый князь вынужден был бы креститься. Вместе с ним крестилась бы и дружина, а затем и вся страна. Расчищая дорогу к этому браку, Ольга разлучила сына с его возлюбленной Малушей, как раз незадолго до того родившей Владимира. И хотя по языческим обычаям в их браке не было ничего незаконного, княгиня сослала свою рабыню в Выбутово.
К поездке в Константинополь Ольга готовилась основательно. Караван, отправившийся в начале лета из Киева, насчитывал десятки судов, на которых размещались 1500 человек. В свите были жены правителей всех крупнейших центров Руси. Ольгу сопровождали несколько десятков послов и купцов, представителей киев-ского боярства.
Союзницу свергнутого Романа, да ещё прибывшую с огромным флотом, встретили недоверчиво: её не одну неделю продержали в гавани, прежде чем впустить в Константинополь. Однако постепенно все уладилось. Киевским дипломатам удалось добиться для княгини исключительных привилегий. 9 сентября 946 г. состоялся торжественный приём в великолепной зале. Среди фресок в башне Софии Киевской, которые изображают визит Ольги в Константинополь, сохранилась сцена приёма у императора.
Вечером в честь княгини был дан пир, после которого свите Ольги, разделенной по образцу византийского двора на семь разрядов, были вручены императорские “дары великодушия”. Союзные соглашения были перезаключены, торговые переговоры прошли успешно. Ольга пообещала императору “вои в помощь” для готовящейся экспедиции по отвоеванию у арабов Крита (закончившейся провалом в 949 г.). Однако в церковной автокефалии ей было отказано. Брачный проект тоже провалился. Прощальный прием 18 октября проходил уже холодно и напряжённо.
Возвратившись в Киев, св. Ольга всё же не теряла надежды и продолжала готовить почву для принятия христианства. Она приступила к строительству церквей. В Киеве появился свой, пока деревянный, Софийский собор, а основанный княгиней Софийский монастырь должен был стать христианским культурным центром и поставщиком кадров для будущей русской Церкви. Родную Выбутскую весь Ольга завещала собору Пресвятой Богородицы, построенному неподалёку, а в Пскове, после бывшего ей видения, распорядилась воздвигнуть храм в честь Святой Троицы.
Повсюду на Руси возникали небольшие христианские общины. Даже в дружине Святослава многие принимали крещение. Святослав, “если кто собирался креститься, не возбранял”, однако сам был непреклонен. Он дожидался того момента, когда семидесятилетняя Ольга уступит ему власть.
Примерно с начала 60-х гг. Святослав возвращает себе ведущую роль на русской политической арене. Св. Ольга уходит в частную жизнь, отдав себя воспитанию внуков, дабы они могли продолжить дело христианизации Руси.
Святослав пустился в давно задуманные военные авантюры, сокрушая одного за другим торговых конкурен-тов Руси. Про Киев он совсем забыл, и Ольге приходилось на время его походных отлучек брать на себя при-вычную роль правительницы государства. “В год 968 пришли впервые печенеги на русскую землю, а Свято-слав был тогда в Переяславце…”. Св. Ольге пришлось возглавить оборону Киева. Город спасся чудом. Свято-слав вернулся и разгромил печенегов. Однако вскоре он решил оставить неприветливые приднепровские просторы и перенести столицу в Переяславец на Дунае. Св. Ольга не имела уже ни сил, ни желания перечить сыну, близкий и бесславный конец которого она предвидела. Единственное, о чём она просила Святослава — это дождаться её приближающейся кончины: “Когда похоронишь меня, — отправляйся куда хочешь”. “Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын ее и внуки ее и все люди…”. Она отошла ко Господу 11 июля (по старому стилю). С её кончиной почувствовали себя осиротевшими не только киевские христиане, потерявшие могущественную покровительницу, но и язычники, которым святая щедро, без счёта уделяла милостыню.
Похоронили её скромно и тихо: не было ни положенных в гроб сказочных богатств, ни ритуальных надгробных плачей. Княгиня категорически запретила тризны, лицедрания и насыпание кургана над её могилой; она распорядилась только о посылке золота в Царьград к Патриарху на помин души. Христианские священники погребли её с ещё непривычными для киевлян молитвами и песнопениями о месте упокоения “иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная”.
Через четверть века после блаженной кончины св. Ольги, когда сбылось её предсказание о скором крещении Руси, св. Владимир извлек из земли мощи своей бабки, оказавшиеся нетленными, и торжественно перенёс их в Десятинную церковь. Они были положены в открытой гробнице и скоро стали одной из важнейших киевских святынь, от которой получили исцеление многие страждущие. В годы монгольского нашествия мощи были скрыты под землей и вновь обнаружены только в XVII в. митрополитом Петром Могилой. Однако в XVIII столетии, в пору скрытого гонения на святыни, Синод вновь изъял их под давлением правительства, не ручаясь за их подлинность. Святая равноапостольная Ольга была канонизирована на соборе 1547 года, который подтвердил повсеместное почитание её на Руси ещё в домонгольскую эпоху.